Российское объединение судей
Уважение к судейскому корпусу во многом зависит от самих судей — от нашей честности, объективности, справедливости
Юрий Иванович Сидоренко — судья Верховного Суда Российской Федерации в отставке, заслуженный юрист Российской Федерации, председатель Совета судей Российской Федерации с 1995 по 2012 год. В настоящее время Юрий Иванович возглавляет Общероссийскую общественную организацию «Российское объединение судей», созданную 17 апреля 2012 года.
Уважаемый Юрий Иванович, Вы входили в состав первого Президиума Совета судей. Расскажите, как был создан Совет?
В 1991 году началась подготовка к проведению I Всероссийского съезда судей, для чего был создан оргкомитет. В его состав вошли несколько судей, известных Верховному Суду и Министерству юстиции своей активной позицией, в частности председатели Ульяновского и Московского областных судов Анатолий Васильевич Жеребцов и Михаил Михайлович Бобров, Гарольд Николаевич Карцев, председатель Севастопольского районного народного суда города Москвы.
В октябре 1991 года был проведен I Съезд судей Российской Федерации, на котором было принято решение создать представительный орган судейского сообщества — Совет судей. Это была чистая самодеятельность судей, ни в одном законе либо нормативном акте такой орган не упоминался. Совет судей был создан по инициативе самих судей. Субъектам Российской Федерации было предложено представить по одному представителю от каждого субъекта.
Первый раз Совет был собран в марте 1992 года. Он проходил очень эмоционально, шумно, потому что тогда судебная система находилась в плачевном состоянии. По всей России лежали сотни заявлений судей на увольнение, а желающих стать судьей почти не было, поэтому члены Совета судей шумели, кричали, возмущались — словом, вели себя необычно для судей.
Таким образом, за всю историю существования советского судебного корпуса это был первый случай, когда судьи собрались вместе и начали решать общие проблемы, устанавливать, скажем так, корпоративные связи?
Да. И позволю себе повториться: собрание было проведено по инициативе самих судей, безо всяких разнарядок свыше. После того как шум, гам улеглись, началось конструктивное обсуждение организационных вопросов. Было решено создать рабочий орган — Президиум Совета судей, небольшой и мобильный, чтобы он мог собираться и оперативно решать все вопросы. Президиум был сформирован судьями, входившими в оргкомитет. Видимо, избрали тех, кто проявил себя на заседании Совета.
Гарольд Николаевич Карцев предложил Совету девять кандидатов в состав Президиума. Через неделю после завершения Совета судей только что избранный Президиум снова собрался в Москве. Наши встречи проходили или в Севастопольском районном народном суде Москвы, или на Азовской улице, в здании общежития Российской правовой академии Минюста России. На первом Совете избрали председателя Президиума, им стал Гарольд Николаевич Карцев.
Почему именно он?
Я думаю, во-первых, потому, что он хорошо проявил себя в период подготовки I Съезда судей: был активным, принципиальным, не боялся спорить с начальством и высказывать свое мнение, пользовался авторитетом среди судейского сообщества Москвы. А во-вторых, было необходимо, чтобы председатель мог лично присутствовать на всех мероприятиях, проводимых органами власти и затрагивающих интересы судейского корпуса. И поскольку все органы власти — министерства, другие ведомства и сам Верховный Суд Российской Федерации — расположены в Москве, выбор Гарольда Николаевича в качестве председателя оказался безошибочным. Он, безусловно, справился с теми обязанностями и задачами, которые стояли перед Советом на первом этапе.
Какие вопросы тогда были приоритетными в работе Совета?
Самой первой задачей Президиума стало закрепление высокого статуса судей, потому что требовалось укрепить социальное, профессиональное положение судей, поднять престиж судейской должности. 26 июня 1992 года был принят разработанный нами Закон Российской Федерации № 3132-1 «О статусе судей в Российской Федерации», в котором были впервые сформулированы такие понятия, как «судейское сообщество», «судебная власть». Если до появления этого Закона в юридической литературе еще встречался термин «судебная власть», то ни в одном нормативном правовом акте его не существовало. Часть основных принципов функционирования судебной власти, закрепленных новым Законом, потом перешли в Конституцию Российской Федерации.
Можно сказать, Вы и Ваши коллеги творили историю судебной власти.
Мы гордимся этим Законом до сих пор. Он остается базовым нормативным актом, скрепляющим судебную систему. В марте 1992 года были написаны его первые строки. Вначале над ним работали члены Президиума Совета судей и представители Верховного Суда Российской Федерации: в частности, Владимир Венедиктович Демидов, секретарь Пленума Верховного Суда Российской Федерации, входивший и в состав Президиума, и Владимир Иванович Радченко, первый заместитель Председателя Верховного Суда Российской Федерации. Во время заседаний Президиума мы регулярно встречались с председателем Верховного Суда Российской Федерации Вячеславом Михайловичем Лебедевым, обсуждали с ним текст законопроекта. Затем к работе над Законом подключились представители Государственного правового управления Президента и Комитета по законодательству Верховного Совета РСФСР. И, если не ошибаюсь, в мае законопроект о статусе судей был внесен на рассмотрение Верховного Совета РСФСР.
Хочу отметить уникальность этого Закона. В качестве законопроекта его внесли одновременно и Президент, и Комитет по законодательству Верховного Совета РСФСР, и Верховный Суд РСФСР. То есть у его истоков стояли три субъекта законодательной инициативы из всех трех ветвей власти. По-моему, такого больше не повторялось. Впечатлила и скорость принятия Закона: с момента написания первой строчки до принятия и подписания его Президентом прошло всего три месяца. В этом тоже его уникальность, тем более что в то время наметился конфликт между законодательной и исполнительной властью, который потом привел к трагедии 1993 года. Но они объединили усилия, чтобы помочь судебной власти.
Когда разрабатывался этот законопроект, каким Вы сами представляли будущий Закон? Как проходило обсуждение?
Оно проходило в жарких спорах. Мы использовали все наработки, которые у нас были к тому времени, но многое пришлось создавать с нуля. Например, в Законе впервые было прописано соотношение зарплат председателя суда и рядового судьи. Пока такого соотношения не было установлено, существовал большой разрыв в зарплате. А мы привязали размер зарплаты рядовых судей к зарплате первого лица. Вообще, было введено много социальных новелл.
Этот закон был законом переходного периода — одними нормами он был обращен в будущее, другие нормы выросли из прошлого. Так, были сформулированы основные принципы работы суда — независимость и самостоятельность, которые в те времена звучали несколько декларативно, хотя бы потому, что даже большинство зданий, в которых суды работали, совершенно не соответствовало заявленному высокому положению суда. С другой стороны, Закон во многом стал отражением недавнего прошлого и настоящего страны: например, в него были включены нормы о праве судьи на внеочередную установку телефона, на бронирование мест в гостинице, бронирование билетов (авиа и железнодорожных). Впрочем, любой закон отражает те реалии, которые он призван регулировать.
Надо сказать, что к настоящему времени в Закон было внесено много изменений, которые, по моему мнению, скорректировали его далеко не в лучшую сторону. Но даже несмотря на это, он все равно остается одним из базовых законов, можно сказать, фундаментом судебной системы.
В любом случае, за такой длительный срок Закон нуждался бы в поправках.
По моему представлению, чем меньше изменений, тем лучше. А если уж вносить изменения, то только по инициативе непосредственно судейского сообщества. Например, отмена испытательного срока — одно из изменений, которое я оцениваю как перемену к лучшему, — была совершена по инициативе Совета судей. Когда принимался Закон, такой срок был необходим, поскольку стояла задача сформировать судебный корпус в условиях отсутствия желающих стать судьей и отсутствия той системы отбора, которая существует сейчас. Кстати, возможно, что этот отбор чересчур жесткий в каких-то вопросах, например в части конфликта интересов. Но я думаю, что со временем все придет в норму. И повторюсь: я противник частых изменений в базовых законах. Их нужно вносить только тогда, когда нет иного варианта разрешения ситуации, и в случае с нашим Законом инициатива должна исходить от самого сообщества судей.
Почему в 2001, а затем в 2007 году Совет судей выступал с обращениями в адрес Президента и Правительства, а в последующие годы таких обращений не было? И как Президент реагировал на эти обращения?
Президент всегда давал поручения по результатам рассмотрения обращений судей. Другое дело, что эти поручения не всегда были выполнены до конца, так, чтобы полностью решить поставленные нами вопросы. Например, до сих пор не решен вопрос о зарплате аппарата суда. Мы несколько раз обращались к Президенту по этому поводу, ранее исчерпав все возможные обращения (и к Минюсту, и к Минфину, и к Минэкономразвития и т.д.). Аппарату исполнительной власти, в том числе Минфину, было дано поручение, и через какое-то время мы получили ответ, что наш вопрос прорабатывается в комплексе с иными проблемами. Этим все и закончилось.
Был случай — если не ошибаюсь, в 1998-м, — когда Министерство финансов секвестрировало бюджет судебной системы по причине экономического кризиса в стране, хотя на это установлен прямой запрет в Федеральном конституционном законе от 31 декабря 1996 г. № 1-ФКЗ «О судебной системе Российской Федерации»: Правительство не имеет права сокращать бюджет судебной системы по сравнению с предыдущим годом без согласия Совета судей. Мы указали на это Министерству финансов, но никакой реакции не последовало. Тогда Верховный Суд обратился в Конституционный Суд, который посчитал, что в данном случае Правительство превысило свои полномочия и нарушило требования конституционного закона. Министерство финансов опять не отреагировало. Мы пошли дальше и обратились к Генеральному прокурору с просьбой возбудить уголовное дело против Министра финансов за неисполнение решения Конституционного Суда Российской Федерации и превышение власти. Мы знаем, что в кулуарах долго спорили, что делать с нашим обращением, но в конце концов Министерство финансов признало свою неправоту, и бюджет судебной системы восстановили. Мы, в свою очередь, сообщили в прокуратуру, что не настаиваем на возбуждении уголовного дела. В общем, все закончилось мирно. Через несколько лет эти перипетии подзабылись, и до нас дошли сведения, что Министерство финансов опять собирается секвестрировать бюджет судебной власти. Мы, не дожидаясь официальных документов от Министерства, обратились напрямую к Президенту, описали ситуацию, перечислили нормативные акты, в том числе решение Конституционного Суда Российской Федерации, вынесенное по этому поводу. И в результате Министерство не стало сокращать финансирование. Вот прямой результат обращения непосредственно к Президенту.
Еще раз пришлось обратиться к Президенту во время действия Совета при Президенте Российской Федерации по вопросам совершенствования правосудия, с которым у нас возникло немало разногласий по поводу его деятельности. Мы считали, что предложения Совета — это шаг назад от достигнутого и что они снижают гарантию независимости судебной власти. Мы обращались к Президенту со своими контрпредложениями, возражениями, обосновывали свою позицию. Президент во многом прислушивался к мнению именно судей, и многие положения, против которых мы выступали, не были внесены.
Российское судебное сообщество идет по легитимному, правовому пути решения всех спорных вопросов, хотя, конечно, существуют и другие пути. Например, во Франции судьи выходили на забастовки, бросали кодексы в здание французского министерства юстиции. Наш Совет судей решил, что нужно действовать в рамках закона и не устраивать демонстраций. Правда, были попытки объявить забастовку в 1990-х годах, когда с деньгами было совсем туго, но и тогда Совет судей сказал, что это не наш метод и что мы не должны отказывать гражданам в доступе к правосудию. Надо работать, как бы плохо ни было, и бороться за свои права исключительно правовыми методами.
А почему I Съезд судей был проведен без участия арбитражных и военных судов?
На момент первого Съезда еще существовал Советский Союз. Но сам Съезд был всероссийский, т.е. собирались судьи Российской Федерации, а военные судьи входили в союзную систему. Республиканских военных судов просто не было, а союзные замыкались непосредственно на Верховный суд СССР и на Министерство юстиции СССР, поэтому их представители в Съезде не участвовали, как и судьи Украины, Узбекистана и других республик. Россия была первой, кто провел такой съезд. Арбитражных судей тоже еще не было, действовал государственный арбитраж, но это была система квазисудебных органов. Закон СССР от 17 мая 1991 г. № 2170-1 «О Высшем Арбитражном Суде СССР» был введен в действие только в июле, так что к моменту проведения Съезда арбитражные суды только начали образовываться (а фактически их вообще еще не было). Зато во втором съезде уже участвовали и они и военные суды. СССР, к сожалению, к тому времени уже прекратил существование. Военные суды вошли в состав России, образно говоря, под крыло Верховного Суда РСФСР, в котором была образована военная коллегия, и стали частью судейского сообщества Российской Федерации. Естественно, мы пригласили их участвовать в съезде. Арбитражные судьи сами к нам пришли: к тому времени их система судов уже сформировалась, и судьи выразили желание участвовать. Мы их приняли, определили им квоту. По-моему, от них в Совет судей вошли 15 человек. Они избрали делегатов по тем нормам, которые Совет им определил, и участвовали в работе начиная со второго съезда.
Для чего был созван III внеочередной Съезд судей и какова была роль Совета судей в подготовке к этому событию?
Если мне не изменяет память, внеочередной съезд был созван в 1994 году по инициативе Президента Российской Федерации Бориса Николаевича Ельцина. После трагических событий 1993 года был принят новый Федеральный конституционный закон от 21 июля 1994 г. № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», увеличивший состав Суда до 19 человек. В итоге образовалось сразу шесть вакансий, и Президент обратился, к судейскому сообществу с предложением выдвинуть 12 кандидатов (т.е. по два на место), поэтому был созван внеочередной съезд.
Съезд определил 12 кандидатов в Конституционный Суд, набравших большинство голосов, и отправил этот список Президенту.
Из этого списка один судья был сразу избран в Конституционный Суд (им стал Владимир Григорьевич Ярославцев, судья Ленинградского городского суда), а второй, Геннадий Александрович Жилин (судья Верховного Суда), по-моему, через два года. То есть двух судей в Конституционный Суд делегировало именно судейское сообщество. Это неплохой результат, который свидетельствует о том, что уже за два года своего существования Совет завоевал определенный авторитет не только среди судей, но и в других органах власти.
Впрочем, внеочередной Съезд не ограничился решением только этого вопроса. На тот момент накопились и другие проблемы. Мы, например, обсудили концепцию судебного департамента. Эта идея появилась еще при разработке Закона о статусе судей. Она быстро нашла всеобщие понимание и поддержку, никто не спорил с тем, что нужен орган, который занимался бы только обеспечением деятельности судов. В Министерстве юстиции было много направлений деятельности — нотариат, адвокатура, правовая пропаганда и т.д., так что обеспечение деятельности суда не было основным. Мы же посчитали, что должен быть орган, который будет заниматься только судами, и с этим были согласны все судьи. Согласия не было только по вопросу о том, каким этот орган должен быть. Одни судьи, в том числе и я, говорили, что он должен быть автономным от Министерства и действовать внутри судебной системы. Другие опасались уходить из Минюста в неизвестность. В итоге с небольшим перевесом победили те, кто считал, что департамент должен быть в системе Минюста. Съезд принял такое решение и поручил министерству создать судебный департамент. Однако министерство ничего не сделало, и уже на следующем съезде судьи единогласно проголосовали за то, чтобы департамент был вне органов исполнительной власти.
Какое значение для судей имеют обзоры и обобщения, которые готовит Совет судей?
При Совете судей действуют несколько постоянных комиссий, которые при необходимости дают толкование некоторых положений Закона о статусе судей и публикуют утвержденные Президиумом обобщения по результатам анализа вопросов и ответов. Эти обобщения не имеют никакой юридической силы, но судейское сообщество все равно принимает их во внимание — как минимум потому, что их готовят высококлассные юристы, как правило, судьи с большим опытом, занимающие высокое должностное положение (или председатели областных судов, или их заместители). Если нужно, например если возникают сомнения, как решить тот или иной вопрос, они привлекают юристов — представителей науки. Как результат, к выпускаемым ими обобщениям и обзорам прислушиваются и суды, когда рассматривают дела.
Как организовывались советы судей на местах, как часто Вы выезжали в регионы для оказания помощи в работе начинающих Советов?
Закон о статусе судей урегулировал вопрос создания региональных Советов судей. Мы разослали в субъекты Федерации письма с предложением сформировать местные Советы судей. В эту работу были вовлечены и члены Совета судей Российской Федерации: например, я принимал участие в формировании регионального Совета в Ленинграде. Страна была разделена на несколько регионов, и за членами Президиума были закреплены определенные области. Когда работа на местах была налажена, наше, назову его так, шефство над регионами прекратилось и была создана специальная Комиссия по связям с Советами судей субъектов Российской Федерации. Мы проводили выездные заседания Президиума всероссийского Совета в разных областях и регионах. Правда, в дальнейшем нам пришлось отказаться от такого формата работы, не в последнюю очередь из-за финансовой стороны вопроса. Но это был очень полезный опыт, живое общение, обмен мнениями.
Достаточно ли, на Ваш взгляд, вовлечены судьи в деятельность саморегулируемых организаций, в частности в работу Советов судей? Есть ли необходимость что-либо поменять в процедуре выборов в Советы судей?
Сейчас, когда появилось Российское объединение судей, каждый судья при желании может участвовать в любых мероприятиях судейского сообщества. Когда существует только одна организация — Советы судей, то вовлеченность судей может быть немного ограничена, даже несмотря на то что состав Советов постоянно меняется, идет ротация кадров. Должен сказать, что через Советы прошло много судей. Это полезная работа, которая расширяет кругозор и позволяет увидеть какой-то вопрос не односторонне, а в масштабах области, страны. Это важно и интересно прежде всего потому, что наша страна большая, регионы разные и подходы в них тоже разные. Когда собираются судьи из разных субъектов Федерации, интересно послушать даже простой их разговор между собой. Что уж говорить про случаи, когда они обсуждают какие-то насущные вопросы!
Когда создавалось Российское объединение судей, высказывались опасения, что оно и Советы судей будут конкурировать. Я же с самого начала был уверен, что никакой конкуренции не будет, потому что Совет судей занимается вопросами профессиональной деятельности судей и судов, а Объединение — тем, чем раньше занимались профсоюзы и общественные организации (комсомольские, молодежные и др.), т.е. правовой пропагандой, благотворительностью, помощью больным, попавшим в беду. В рамках Объединения мы оплачивали дорогостоящие лекарства, лечение. Кроме того, жизнь ведь состоит не только из одной работы, и потому мы проводим спортивные состязания, творческие конкурсы, в том числе среди детей, организуем круглые столы, научно-практические конференции. Недавно вместе с Верховным Судом Татарстана и Российским государственным университетом правосудия провели конференцию по судам присяжных, а до этого — конференцию в Ставрополе, посвященную 15‑летию мировой юстиции. В 2014 году ряд областей провели конференции, посвященные 150-летию Судебной реформы 1864 года. Как правило, Советы судей и российские региональные объединения взаимодействуют, вместе организуют мероприятия. У нас есть внебюджетные средства, которые мы можем потратить на то, на что у Совета, допустим, нет денег. У нас только членские взносы, но их достаточно для того, чтобы проводить эти мероприятия.
Российским объединением судей учреждена премия «Судья года». Расскажите, пожалуйста, о ней.
Эта премия учреждена была для того, чтобы выделить тех, чей труд действительно должен быть оценен по заслугам, чья самоотверженная работа должна найти признание и одобрение со стороны коллег по цеху. Мы создали специальную конкурсную комиссию, приняли положение о премии. Лауреату вручается диплом и ценный подарок.
Когда возникла идея учредить премию, мы определили основные критерии ее присуждения, отбора номинантов, и теперь регионы ежегодно выставляют кандидатуры, из которых конкурсная Комиссия выбирает 10 лауреатов (10 их потому, что мы не хотим размывать ценность премии, обесценивать ее). На Совете мы объявляем их имена и вручаем им премию. Уже два раза вручали.
Я считаю, что это успешное начинание, которое способно сплотить сообщество. Получить такую премию — значит быть признанным сообществом судей, а это много значит. А вообще, хотелось бы, чтобы общество относилось с уважением ко всем представителям судебной власти, не только к тем, кто получил премию. Уважение к судейскому корпусу во многом зависит от самих судей — от нашей честности, объективности, справедливости. Люди в суде всегда ищут правды.